Двое мужчин вышли вперед. Они схватили смуглого и крепко его держали. Его увели прочь.
— Спуститесь вниз, — сказал мне капитан.
Его выпороли, и вся корабельная команда была собрана, чтобы смотреть на экзекуцию.
Мы, конечно же, не были свидетелями этого. Мы сошли вниз, в каюту капитана, но знали, что происходит на палубе. Я могла представить это, будто была там, — этот мужчина, привязанный к позорному столбу, его голая спина, ужасный обрушивающийся хлыст, рвущий его плоть, покрытую ссадинами и истекающую кровью. Я могла представить его агонию и хотела выбежать и остановить наказание.
Позже капитан спустился в каюту.
— Он получил то, что заслужил, — сказал он. — Это будет уроком.
Я содрогнулась, а он продолжал:
— Он выживет. Тридцать ударов плетью. Пятьдесят убили бы его.
— Неужели нужно так много, чтобы преподать урок? — спросила я.
— Плети — единственное, что они понимают.
— И только потому, что он тронул меня!
— Я выполняю свой долг.
— И это, чтобы защитить меня? Он кивнул.
— Этот человек никогда не забудет меня, — сказала я. — Он никогда не простит.
— Он, поверьте, никогда не забудет, что необходимо выполнять приказы.
— Мне жаль, что это случилось из-за меня.
— Давайте возобновим наши молитвы о ветре, — сказал капитан.
Прошел еще один день безветрия.
Я боялась выйти на палубу после всего происшедшего. Я знала, что не встречу этого человека, так как он, вероятно, был еще слишком слаб от полученных ран, чтобы выйти и глядеть на меня.
— Люди говорят, он едва не умер, — сообщила Дженнет. — Плети — ужасная вещь. Твил навеки оставил отметины на его спине.
— Несчастный, мне жаль его.
— Он хвастался, что овладеет вами. Говорил, его не интересует, кто вы, и даже, если вы посланы дьяволом, он все равно будет обладать вами.
Дженнет носила маленькое изображение Святой Девы на шее. Ее любовник дал это как талисман, чтобы он охранял ее от неприятностей.
— Что это? — спросила я.
— Это Святая Дева, — сказала Дженнет мне, — защитница женщин.
Сейчас она была встревожена и хотела отдать образок мне.
— Госпожа, — просила она, — возьмите талисман. Наденьте его на шею.
— Он больше нужен тебе, Дженнет. Ты находишься среди матросов.
Она энергично затрясла головой.
— В чем дело, Дженнет? — спросила я.
— В том, что они говорят, госпожа. Он кричал, что это дьявол, сидящий в вас, подтолкнул его, будто вы ведьма и еретичка. Вы выбили святой крест из рук священника и принесли беду на корабль. Он уверял, что ведьмы вызывают штормы. А мы стали свидетелями шторма, не виданного ранее! Теперь они все твердят, что из-за вас чуть не умер человек, а сейчас наступил штиль. Я боюсь их, госпожа… возьмите Святую Деву! Она защитит вас.
Холодный страх сковал меня. Я вспомнила тот момент нерешительности, когда капитан приказал им схватить моего обидчика. Я знала, что назревал мятеж, и для меня это было особенно страшно, так как многие из этих мужчин верили, что я — ведьма.
«Что они делают с ведьмами?» — спрашивала я себя.
А штиль продолжался.
Я стояла на палубе, всматривалась в далекий горизонт. Небо было нежно-голубым, а море — гладкое, как кусок шелка. Везде царила тишина.
На нас украдкой поглядывало несколько матросов, находящихся на палубе. Джон Грегори нервничал. Ричард Рэккел был бледен.
— Здесь, наверху, очень жарко, — произнес Грегори. — Я думаю, что нам лучше спуститься.
— Не надо торопиться, — сказала я. — Но уйти надо.
Хотя я знала, что поспешный уход может подтолкнуть людей к действию.
Я часто испытывала приступы страха с тех пор, как ступила на корабль. Но думаю, что именно тогда переживала самые ужасные моменты.
Пристально всматриваясь в горизонт, я спросила Джона Грегори, есть ли какая-нибудь надежда на перемену погоды. И все это время чувствовала, что эти люди следят за мной.
Наконец я сказала:
— Хватит. Давайте спустимся вниз.
Медленно я направилась к трапу. Каждую секунду я ожидала услышать сзади шорох, топот ног, почувствовать сильные руки на себе. Я знала, что они готовы на все, и ждали какого-то сигнала. Возможно, я услышу слова: «Еретичка! Ведьма!» Что они делают в Испании с еретиками? Они привязывают их к столбу, заковывают ноги в колодки, затем поджигают вязанки хвороста. Тела еретиков охватывает пламя, в котором, как верили многие, они будут гореть вечно.
Я всегда чувствовала отвращение к такому изуверству, с тех пор как моя мать просветила меня. Я никогда не могла поверить, что праведная жизнь зависит только от веры. Но сейчас я боялась.
Капитан пришел в нашу каюту и сказал:
— Я думаю, вам лучше оставаться здесь до тех пор, пока не поднимется ветер. Команда не в том состоянии, чтобы спокойно смотреть на вас.
Я кивнула, соглашаясь с ним.
Дверь заперли. Джон Грегори с Ричардом Рэккелом остались охранять нас.
Пришла ночь. Любой звук заставлял дико биться мое сердце. Я ясно видела их, штурмующих каюту, выбивающих дверь и хватающих меня. Я почти слышала их крики: «Ведьма! Еретичка!»
Они хотели уничтожить меня, потому что я была на борту их корабля и держалась в стороне. Три женщины находились на судне, но только одна я подходила для той цели, которой, как полагали эти люди, предназначены женщины. Дженнет — собственность Большого Альфонсо. Хани и я находились под строгой защитой приказов капитана. И везде — эта тишина, которая была хуже, чем шторм.
Я спала урывками.